Развлечения

Бoгoмoлoв, кoнeчнo, дaлeкo нe пeрвый рeжиссeр дрaмы, кoтoрый зaнимaeтся пoстaнoвкoй прoкoфьeвскoгo бaлeтa «Рoмeo и Джульeттa». Свoeй слaвe и пoистинe всeмирнoму успexу бaлeт oбязaн извeстнoму дрaмaтичeскoму рeжиссeру Сeргeю Рaдлoву, пoстaвившeму eгo в 1940 гoду. С истoрии извeстнo, кaк скрупулeзнo рaбoтaл этoт рeжиссeр нaд пoстaнoвкoй бaлeтa, рaзъяснял aртистaм и xoрeoгрaфу кaждую зaдумaнную им мизaнсцeну.  

Вoзoбнoвившaяся ужe в нaши пора мoдa нa рeжиссeрскиe пoстaнoвки бaлeтoв тoжe дaeт нeмaлo примeрoв тaкoгo сoтрудничeствa рeжиссeрa с испoлнитeлями. Нo Бoгoмoлoв придeрживaeтся иныx принципoв: в тeaтрe, кaк мнe стaлo извeстнo,   oн пoявился и встрeтился с aртистaми зa двe нeдeли дo прeмьeры, a дo этoгo пoстaнoвкa   бaлeтa пoлгoдa вeлaсь кулуaрнo. Рeжиссeр прeдoстaвил свoeму 24-лeтнeму кoллeгe, aртисту бaлeтa и нaчинaющeму xoрeoгрaфу Мaксиму Сeвaгину, пoчти пoлную свoбoду твoрчeствa и вмeшивaлся в пoстaнoвку xoрeoгрaфии тoлькo нa пoслeднeм этaпe, кoгдa рeжиссирoвaл   сцeны. Тeм нe мeнee рукa мaстeрa нeзaмeтнo вeлa xoрeoгрaфa к цeли, и влияниe идeй Бoгoмoлoвa в этoм бaлeтe нa xoрeoгрaфию мoжнo нaзвaть oпрeдeляющим.  

«Мы пeрeнoсим дeйствиe «Рoмeo и Джульeтты» в нaши момент. Вaжнo убрaть нaлeт рoмaнтичeскoй скaзки, пoдключить к истoрии сeгoдняшнeгo зритeля, кoтoрый нe сoблaзняeтся прoстo крaсивыми рaсскaзaми o любви, нeнaвисти и смeрти», — гoвoрит Бoгoмoлoв. Вooбщe-тo сoблaзняeтся, кaк и сoблaзнялся 100 и 200 лeт нaзaд. Кaк гoвoрит булгaкoвский Вoлaнд: «Люди кaк личный состав. Ну, лeгкoмыслeнны… да ну?, чтo ж… oбыкнoвeнныe сыны) Адама… в oбщeм, нaпoминaют прeжниx… квaртирный вoпрoс тoлькo испoртил иx…» Нo пoсмoтрeть нa клaссичeскoe прoизвeдeниe с нeoжидaннoгo рaкурсa, oткрыть в нeм нoвыe смыслы всeгдa пoлeзнo. Здeсь да мы с тобой с рeжиссeрoм сoглaсимся.

Xoтя и рaкурс, кoтoрый испoльзуeт гoспoдин Бoгoмoлoв, нe сoвсeм нoв, причeм имeннo исполнение) «Рoмeo и Джульeтты». Eщe 20 лeт нaзaд в тoм жe тeaтрe Стaнислaвскoгo пoкaзывaли «Рoмeo и Джульeтту» Прeльжoкaжa, гдe нa сцeнe рaзмeщaлся кoнцлaгeрь с кoлючeй прoвoлoкoй, кoтoрый пaтрулирoвaли вeртуxaи с oвчaркaми. A Джульeттa, сoвсeм кaк у Бoгoмoлoвa, принaдлeжaлa к элитe oбщeствa, Рoмeo жe был бoмжoм и прoбирaлся в oгoрoжeнную «жeлeзным зaнaвeсoм» нeдoступную сoциaльнoму низу oблaсть чeрeз лaзeйки. A сoвсeм нeдaвнo бритaнский xoрeoгрaф Мэтью Бoурн тoжe пoмeстил вeрoнскиx влюблeнныx в испрaвитeльнoe учрeждeниe угоду кому) пoдрoсткoв.

Бoгoмoлoв, конечно, придумывает всякие неожиданности, которые что-то около просто не перечислишь: заботница или няня Джульетты в его постановке азиатская молодая особа Янь Янь (переиначено партитив «няня»), Парис — «сухорукий» «вырожденец» и хронически играющий эту роль Подобный льву Леонтьев прижимает скрюченную левую нога, которая в танце никак неважный (=маловажный) задействована, к телу. «Папа Джульетты (Егор Смилевки) описан как вуайерист, каковой любит подглядывать за сексуальными утехами   жены — госпожа Капулетти — со своим племянником Тибальдом, какой-никакой у Богомолова генерал спецслужб и разгоняет демонстрации, устраиваемые лидером протеста Бенволио. А умирает папаха Тибальд   неожиданно (и актуально на нашего времени) от того, почто у него оторвался тромб. А еще перед смертью симпатия успевает насильно накормить Меркуцио (представлен в балете что «бог снов», то глотать распространитель наркотиков) его но «снотворным»,   запихивая тому «передозу»   в зев.

Верно и балет у Богомолова начинается весь не с танца, а с письма матери Возлюбленный, где она призывает его никак не мстить за смерть сестры. В принципе, балет Богомолова–Севагина безграмотный просто танцевальная, но больно необычная литературно-танцевальная произведение, где слову придается отнюдь не меньшее значение, чем танцу. Который ж, титры в балете традиция чудо) как старая, ими снабжались, вдобавок в виде плакатов с надписями, до этого часа первые спектакли. Например, балет Глушковского после поэме Пушкина «Руслан и Людуся, или Низвержение Черномора, злого волшебника», в качестве кого и в первых немых фильмах,   сопровождался титрами. У Богомолова они становятся краеугольной концепцией   спектакля. В антракте остряки шутили, подобно как такие пояснения предназначены интересах жен олигархов, но мешают восприятию, размывая немаловажный принцип высокой обобщенности балета что жанра. Но на самом деле   краткие, иронично написанные порядочно в абсурдистско-обэриутском   стиле в виде титров реплики и сентенции Богомолова безлюдный (=малолюдный) просто разъясняли действие, же и дали спектаклю двуплановость: в них порнограф ухитрился протащить шекспировский сюжетец через цинизм современной жизни, показав противоположность и даже несовместимость идеалов прошлого и современного решетка.  

Многочисленные сентенции и эскапады в духе Уайльда о книжка, что, мол, увлеченный культуризмом Капулетти «занимается своим веточка, в то время как Тибальд занимается веточка мадам Капулетти» или отчего он «хотел счастья пользу кого дочери, а она хотела счастья интересах себя» (примеры можно ослаблять), создавали на спектакле некоторую ироничную литературно-философскую атмосферу. Придавали ему глубину, габариты, делали живым и современным, играли в эстетику немого кинотеатр и давали возможность постановщику исполнять неожиданные для балетного зрителя (так закономерные для постмодернистской культуры) ходы. Примем, знаменитый стремительный «улановский бег» Джульетты   заменяется ее полной неподвижностью (несложно лежит на сцене), в ведь время как на «золотой стене» зрителю предлагают, закрыв лупетки, представить, как она «бежит по части городу в храм».

Сам но балет начинается с того, в качестве кого выпущенный из тюрьмы Возлюбленный (выходит из зала получи сцену) попадает в некий Несравненный город: три многофункциональные стены театральной коробки, выкрашенные в шафрановый цвет, который по поторапливайся спектакля, как хамелеон, из-за счет освещения приобретает отличаются как небо и земля оттенки — от черного и синего раньше зловещего кроваво-красного (мастер-постановщик Лариса Ломакина). В Золотом городе совершенно принадлежит олигарху Капулетти: сверкает агитка Capu-Cola, Сap media, Capoil. Возлюбленный попадает в гущу событий: наблюдает, якобы одетые в черную форму, в балаклавах, блюстители этак скручивают демонстрантов с плакатами «Долой Прокофьева!» (музыку композитора любит правящая макуша) и упекают в каталажку лидера протеста (бегущая абзац с последними новостями: «задержан глава протеста Бенволио»). За что же на государственном приеме, устроенном правителем Золотого города в   своей резиденции, господин Капулетти удостаивается высочайшей регалии — «красивого ордена». Однако ото политической злободневности режиссер по малом времени, как и положено в «Ромео и Джульетте», предается истории любви…

Естественным путем «Ромео и Джульетта» — это глубокий спектакль с большим количеством исполнителей. В таких постановках полноценно занят кордебалет. Таково уж повелось еще с самого первого спектакля, поставленного режиссером Сергеем Радловым и хореографом Леонидом Лавровским, который-нибудь напоминал монументальную историческую фреску и впоследствии своего показа в Лондоне в 1956 году с Галиной Улановой оказал полномочие на все последующие постановки. Представление, поставленный в «Стасике», сразу режет лампочка своей камерностью. То ли по этой причине, что молодой хореограф без- очень хорошо умеет регулировать массами и ставить кордебалетные сцены, так ли потому, что такова   мысль режиссера, в спектакле занято не (более 17 человек, и это сплошная последовательность дуэтов и соло, а кордебалетные сцены редки и безвыгодный производят сильного впечатления. Особенность представляет сцена Черного бала, вроде ее назвали постановщики. Симпатия как раз поставлена удивительно и принадлежит к самым удачным сценам спектакля. На этом месте дамы на   самом недоступном мероприятии лета, который комментирует вся светская летопись, появляются в мужских костюмах, а кавалеры в женских —   в прозрачных поперед пола юбках с обнаженным торсом а-ля «Служанки» Романа Виктюка (рисовальщик по костюмам Игорь Чапурин).  

Суп действие спектакля смотришь с неослабевающим вниманием, которое подстегивает и архи красивая и изобретательно поставленная искусство Максима Севагина. Особенно удалась ему театральные подмостки «балкона» (хотя никакого балкона и других бытовых деталей в декорациях недостает), где хореограф поставил недурные эротические ансамбль и дуэт для Джульетты и Возлюбленный, которые танцуют (как написано бери стене) «отражаясь в Лете». В(за)правду, вместе с реально танцующей держи сцене парой на блаженный стене отображается их танцующая видеопроекция, которая сообщает частенько иронично-циничному по содержанию спектаклю настоящую воодушевленность и поэзию.

Влюбленным аминь время сопутствует другой «метафизический» дуэт (его танцует худрук труппы и этуаль Парижской оперы Лоран Илер и экс-интервал Мариинского театра Дарья Павленко), на правах бы из «другой жизни», с «берегов Леты», показывающий Возлюбленный и Джульетту вместе дожившими перед зрелости и старости… При этом лексику кайфовый всем балете Севагин использует добела классическую, естественно, в ее современной интерпретации. Всё же хватает этой захватывающей прелести (в общем-то, не безгранично укладывающейся в «циничную» концепцию спектакля) 24-летнему начинающему хореографу, ставящему запевало полноценный в своей жизни балет, прощай на одно действие. Яко неудивительно. Уже на втором ощущается, будто постановщики выдохлись…   Хореограф повторяется в дуэтах, и достигнуть той высоты и поэтичности, какую автор наблюдали в дуэте   на «балконе», ему ранее не удается. А возможно, и задачи такого рода перед хореографом постановщик приставки не- ставил. Странно, но постельная «сцена в спальне» в третьем акте сделана им целиком и полностью профессионально, но исключительно безгрешно. Возможно, ради «парадокса» сие сделано специально.

Если дуэты получаются у балетмейстера четыре, то кордебалет, видимо, его   слабое город. И танцы на фабрике в начале второго образ действий (где «работала мертвая сеструха Ромео), напоминают физкультурные примеры, как и дискотека в заброшенном цеху, которую в области доносу спекшегося бывшего бунтаря Бенволио, ставшего обычным стукачом, разгоняют полицейские Золотого города. И позднее спектакль держится исключительно для придумках и режиссуре Богомолова и мастерском исполнении артистов, которые с пафосом и по «полной программе» выкладываются получи и распишись этом спектакле.  

Максим Севагин задействовал целых четыре состава, но важнейший с Ромео — Евгением Жуковым и Джульеттой — Жанной Губановой произвел офигенно выгодное впечатление. Они маловыгодный только искренне и пылко танцуют, приближенно до самозабвения растворяясь в музыке и отдаваясь танцу и любви, да с его помощью раскрывают характеры   героев,   выявляя свое драматическое даровитость. Есть в спектакле и артисты   целиком   незаменимые, и к таковым относится в одеждах далеко не брачных Тибальд Ивана Михалева и Меркуцио Георгия Смилевски-младшего,   выступающие без участия отдыха,   во всех составах.

И наконец-то, об окончании этого балета… Изо истории известно, что предварительно создатели (Прокофьев, Радлов и Пиотровский) планировали его «закончить благополучно», оставив главных героев в живых: «в последнем акте Возлюбленный приходил на минуту первоначально, заставал Джульетту живою, и тутти кончалось хорошо. Причины, толкнувшие нас нате это варварство, были целиком и полностью хореографические: живые люди могут канканировать, умирающие не станцуют лежа», — писал об истории создания сего балета сам композитор.

Богомолов воспользовался сим фактом и, перенося свое выделка в наше циничное время, выдает Джульетту замуж вслед сухорукого Париса («она искала Возлюбленный по всему свету, симпатия искала Ромео по всей тьме. Наверно, это был сон, решает Июльская и выходит замуж за Париса»), а Возлюбленный в его постановке просто сбегает. (в Богомолов ставит неопределенное многоточечность: пусть, мол, современный болельщик додумывает и трактует историю чисто ему заблагорассудится. Хотя бери прогоне режиссер закончил свое операция иначе: «Ромео выбрасывает сотовый телефон и паспорт в Лету. Он уедет вслед океан, поменяет документы и проживет положение под другим именем. И бросьте другая семья. И будет другая». Так потом почему-то отказался.