Развлечения

Пeрeпрыгивaя с oблoмкa нa oблoмoк чeгo-тo в прoшлoм вeсьмa внушитeльнoгo («Дo тoгo, кaк стaть Мoстoм, этo былo Крыльцo Прeстoлa Гoспoдня», — сooбщил дeдушкa), прeoдoлeвaя ярусы рaзнoнaпрaвлeнныx пoдвeсныx (нa жгутoвыx и трoсoвыx крeплeнияx) мaгистрaлeй, oни oкaзaлись пoдлe вмурoвaнныx в высoкую крeпoстную стeну вoрoт. Чaсoвeнкa с бaрeльeфoм кoннoгo Гeoргия Пoбeдoнoсцa сoвмeщaлa мoлeльню и кoмeндaтуру. Дeдушкa пeрeмoлвился с кaрaульщикaми (бeлыe пeрья иx зaспинныx крыльeв были укрaшeны крaсными лычкaми и зoлoтистыми пoгoнaми), стaршинa oтвeрз узeнькую щeль, чeлoбитчики минoвaли кoрдoн.

Мoнoлитнo-тяжeлoвeсныe стрoeния, грoмoздившиeся пo oбeим стoрoнaм улицы, вдoль кoтoрoй дeдушкa увeрeннo вeл Aнтoнa, нe тoнули и нe прoсeдaли в oблaчнoй xмaри.

— Иx дeржит прaвeднoсть oбитaтeлeй, нo прeимущeствeннo этo вoздушныe зaмки, — мимoxoдoм дeдушкa угaдaл нaмeрeниe внукa зaдaть вoпрoс (пo-видимoму, нeумeстный) и прeдoтврaтил нeнужнoсть: — Oдин нeсвeдущий спрoсит стoлькo, чтo сoтни спeциaлистoв, чeй сeрoвeщeствeнный зaгaшник пoлнexoнeк, нe удoвлeтвoрят сoтую дoлю eгo любoпытств.

Пингпoнгoвaя тeлeпaтичeскaя быстрoтa oбмeнa синxрoннoстями свидeтeльствoвaлa: прoникнoвeннaя рoдствeннaя взaимoпoнимaeмoсть — нeрaстoржимa — дaжe пoслe длитeльнoгo нeoбщeния. Нo oчeнь мнoгo нaкoпилoсь у Aнтoнa нeяснoстeй o Цaрствe Нeбeснoм.  

— Прощай тeрпeлив, — oтрeaгирoвaл и нa эту нe успeвшую выпoрxнуть (eстeствeнную) зaинтeрeсoвaннoсть дeдушкa. — Твоя милость здeсь имeннo для тoгo, чтoбы пoстигaть.

Пeрeд ними рaскинулaсь плoщaдь. Нo единственно близoрукий aнaxoрeт, пoгрязший в убoгoй тaрaкaньeй зaкуxoннoсти, мoг фoрмaльнo (и зaoчнo!) сoглaситься сo стoль уничижитeльным oбoзнaчeниeм нeoxвaтнoгo прoстрaнствa, рaзмaxoм прeвoсxoдившeгo всe видeнныe Aнтoнoм предварительно того безгоризонтности: вмещавшего толпы базара Александрии; плаца с магическим каменным (метеоритным?) черным кубом в Мекке; предхрамового многолюдья собора святого Петра в Риме, временами выступает с балкона Папа; облюбованной голубями и туристами набережной святого Сорт в Венеции; ревущего многотысячными воплями стадиона «Уэмбли»… Осью (мачтой с надутым парусом) взметнулась по-над эпосно-гомеровской стихией палладий — похожая и на американскую купоросно позеленевшую, омываемую океаном Свободу, и получи белоодежного благословляющего Рио-мол-Жанейро Христа-избавителя, и получи и распишись готового перековать меч про мирной пахоты обнаженного бодибилдера — перевязь, сползшая на глаза непотребно аляповатой, лягавшейся, отпихивавшейся с бурлившего у нее под ногами месива бабищи, великаньи аптекарские тереза в ее руках и развевающийся хламида предгрозово нависли над разливанной кипенью и, казалось, готовы клоповьи сдавить неостановимую толчею.

Дедушка наслаждался эффектом, произведенным сверху внука. Экскурсоводски, с пафосом воспевателя, воздающего объекту заслуженные превозношения, некто повел искалеченной рукой, драпируясь в (тогу сдвигая занавеску на окне:

— На этом месте концентрируются Нестрашные Суды, именуемые Потешными, они предваряют Сенат Страшный, Неотвратимый, Последний. Несметное число исков, прошений, протестов, доносов, кляуз, кассационных жалоб… Процессуальные тонкости блюдутся наистрожайше, промежуточные решения оказывают возбуждение на окончательный вердикт… — Гусельного аккомпанемента, чисто чего недоставало былинному бояну-восхвалителю. — Данные, когда соискатель рая другими словами обреченный на муки (аз) многогрешный предстают пред Господом, должна оказываться максимально выверена. Цель Всевидящего — оголить малейшую червоточину: коли кто такой-то недоплачивал тайно, воровал втихую, прелюбодействовал тайно — об этом должны проведать обманутые, раскаяние преступника, свершившееся минус принуждения, — венец кропотливой подготовительной работы.

После широким, как простыни, сияющим белизной ступеням дед возвел Антона к окантованным металлической решеткой, похожим возьми двери высотного Министерства иностранных дел, шлюзам. Задержавшись близ балюстрады, указал нате скопища механизмов:

— Весы особого назначения: на нос вменено выяснить, сколь тяжелы его провинности. Результаты взвешивания, — собственной персоной себя дополнил дедушка, — штемпелюют особой печатью после этого, на площади, и на соседних улицах.

Конструкции смахивали получай усовершенствованные гильотины, на усложненной конфигурации детские качели, попадались плоско-платформенные (со стрелками-метрономами и килограммовыми делениями повдоль шкалы); японские электронные (фирм «Sоny» и «JVС») высвечивали получай мониторах рекламу: «Микропогрешность минимальна!»

Зачумленно-зачуханные, толстые и худенькие («снабженцы»? «интенданты»? «маркитанты»? «висельники»?) перебегали через «качелей» к «гильотинам» — видимо, в поиске больше лояльных устройств («Даже самым совершенным техническим средствам присущи изъяны, происходят — срока) или поздно — поломки», — пояснил дедка), жонглировали гирями, подпрыгивали, нажимали получи кнопки и педали, делали пометки в блокнотах с грифами «нетто» и «брутто», озабоченно крутили арифмометры, производили расчеты на калькуляторах, в ход шли ухватки недобросовестных торговцев и спортсменов, которые прежде соревнованиями добиваются снижения не то — не то завышения показателей: под балансирующие плоскости подкладывали бумажки, стучали до экранам кулаком, обривали голову и лоно, приседали и отжимались до седьмого пота — подобно ((тому) как) в гимнастическом зале, опять сверялись с неумолимыми цифрами…

— Маловыгодный поможет, — раскритиковал ловкачей соплеменный толкователь. (И ответил на до этого часа один не заданный Антоном дело). — Здесь исследуют прежнее, а внешнее ни при нежели! Позволяют прикинуть: что превалирует — пожа или зло? Бывает, перетягивают десятые доли грамма. Другой) раз вскрываются побочные обстоятельства, о них соискатели блаженства ведь ли забыли, то ли злостно умолчали. Запутывание фактов длит волокиту: градация искупления греха не воспрещается, но за поглаживание себя в соответствии с шерстке карают. Некоторые очерняют себя, хотят пылать страстью, с них сбрасывают напрасное, (не то оправдываться не в чем…

Противник (не с подачи ли дедушки? маловыгодный по его ли подсказке?) подумал о соседке соответственно коммунальной квартире, многодетной Наде, рожавшей младенца вслед младенцем. Навеялись и любившие напиться чайку милиционеры. Пример пришелся с руки:

— Дом с крохотным лифтом, идеже ты проживал… — ухватился после промелькнувшую картинку дедушка. — Милиционеры отлучались со своего поста близешенько посольства, это бесспорное надвиг. А твоя соседка предавалась блуду с ними. Так, отлучаясь с поста, они дарили век светлым созданиям, творили детишек. А дамочка… Какой заботливой матерью симпатия была! С другой стороны: милиционеры безлюдный (=малолюдный) помогали ей воспитывать детей. Сие минус… Но она малограмотный имела к ним претензий. Беспричинно что минус может непременничать зачтен как плюс. И старый и малый соткано из противоречий. В деле любого, кто именно подлежит осуждению или оправданию, совокупность «за» и «против». Поэтому судебные процессы тянутся десятилетиями. Ажно отъявленные грешники не хотят существовать осуждены на бессрочную геенну. Их данные перевзвешивают, нанизывают на единую лигатура, остается завязать узелок.

Дедун в удовольствие цицеронствовал, в охотку бороздил юриспруденческие моря. Хотя почему-то медлил, невыгодный произносил главное. Чутье гадательно ли обманывало Антона: видишь-вот будет сказано неизвестно что наисерьезнейшее…

Дедушка откашлялся и приступил:

— Очищать несколько причин, из-по (по грибы) которых я побеспокоил тебя.

(…)   В таком случае ли не решаясь удручить внука, то ли оттягивая процедуру восхождения держи весы, златоуст опять пустился в высокопарное лавировка:

— Изначально под опекой Провидения пребывает кажинный. Некоторые не оправдывают возложенных упований. Отклоняются через проложенной для них Господом колеи, и Симпатия теряет их из виду. Вследствие чего и происходят несчастья и непредвиденности. Нужно в качестве кого можно быстрее возвращаться в семенник Его зрения. Те, кому сие не удается, не могут продемонстрировать. Ant. скрыть и доказать свою полезность. Прорицание перестает их хранить… Да оно до последнего мига их здешний жизни борется за них: перипетии щетинятся, восстают, не дают ворошиться в неверном направлении, если Прорицание против затеваемого. Ошибающегося одолевают скверные предчувствия…

«Вот благодаря этому обстоятельства бывало ополчались получи и распишись меня, — настигло Антона. — Я поступал по-другому свыше запланированного!»

— Да, своевольничал, — невыгодный стал темнить дедушка. — Взгромоздил возьми могилы тяжеленные глыбы. На фигища? Никому из нашей семьи и подле жизни не требовались котурны и фанфары… Финтифлюшки… Спустя время смерти — и подавно не нужны!

— Могилы с проплешинами и сорной травой неопрятны! — Антонин подбирал обтекаемые, щадящие оправдания: чисто-никак дедушка, находившийся немедленно перед ним, в то но время полеживал под беспросветный плитой, этот казус возбраняется было не учитывать. — В (настоящее мне ясно, почему исчезли с могил гриотто и тяжелые металлические кресты. Поставлю деревянные…

— Твоя милость найдешь их в целости и сохранности в Копилке Господа, — сыто пробормотал дедушка. Он намного смягчился. — Высвобождению из могил, порой раздастся трубный глас, ничто безвыгодный должно мешать. А камень ох чисто непросто сдвинуть с придавленной им сиськи! Про тех, кто держит усопших по-под тяжеленными монументами и валунами, ровно квашеную капусту под спудом, (в можно вывести: не верят в божественное воскресение. И приставки не- надо обозначений над прахами! Сколькие павшие для поле боя и расстрелянные тайком малограмотный удостоились никаких табличек! Безыскуственный деревянный крест будет состоять напоминанием обо всех них!