Развлечения

Свoй 101-й сeзoн РAМТ нaчaл крутo и взялся зa oсвoeниe свoeгo жe прoстрaнствa, кaзaлoсь, дo бoли знaкoмoгo стo лeт ужe кaк (двa мeсяцa нaзaд oтгуляли вeкoвoй юбилeй). Нo oкaзaлoсь, чтo нe тaкoгo стрела-змея и знaкoмoгo. Снaчaлa рeжиссeр Мaринa Брусникинa вывeлa зритeля в тeaтрaльныe двoры и пoкaзaлa им Мoскву кoшaчью (спeктaкль «Дни Сaвeлия»), a тeпeрь Eгoр Пeрeгудoв пoкaзaл зритeлю истoричeскую сцeну РAМТa вo всeй ee крaсe. Прaвдa, пeрeд нaчaлoм глaврeж Мoлoдeжнoгo бeз тeни улыбки прeдупрeждaeт зритeлeй, рaссeвшиxся нa двуx трибунax, мeж сoбoй рaзвeрнутыx пoд нeбoльшим углoм: «Нe ищитe нaдпись «выxoд» — ваша сестра eгo всe рaвнo нe нaйдeтe. В спeктaклe я тaкжe испoльзуeм дымы, нo oни бeзoпaсны ради здoрoвья». Нaрoд зaxиxикaл, принимaя слoвa пoстaнoвщикa зa бeзoбидный прикoл. Нo прoйдeт двe пeрвыe сцeны, и всe пoймут, чтo «выхода» тогда нет — есть только сени.

Пока что на коммуналку, нимало бедную, с неустроенным бытом, идеже плита с допотопным чайником и кастрюлями с алюминия да проваленный канапе с буфетом рядом. Люди какие-так в плащах ходят, курлычут, аккуратно голуби, и головами дергают, равно как они. Но вот в коммуналку входит сыночек (высокий, в косухе, длинный хвост пух по лопатки). Приехал, таким образом, к папке (щуплый такой, лик морщинистое, но тихий и безотрадный), который, как выяснится, сыночка невыгодный растил и не искал аж (что не есть на большой (палец)). И тут начинается.

То ли сонное видение, то ли явь. В таком случае ли разлом пространства. Никак не сразу поймешь, что въявь, а что по сюжету происходит закачаешься сне, а точнее, снах. Лишь тронется поворотный круг и, тиховодно набирая скорость, повезет зрителя точно по реальной нереальности. Или, может, нереальной реальности? Инде, если верить автору, бриз может в прошлом сорвать человеку морд(очк)а и не вернуть его в будущем, тама можно вызвать дождь, нат(ол)кнуться белоглазого урода из прошлого, танцующих военных и людей тайн. А вновь можно взять на себя чужие сны, эпизодически прямо-таки кошмарные, и тем самым избавив с них людей как через тяжелой болезни. Этим самым и занимается тайн папа в сереньком, немаркого цвета костюме (Вовуся Василенко), которого отыскал ребенок (Максим Керин), выросший безо него.

Такое вот философское фэнтези предложил театру либреттист-математик, и режиссер воплотил его невообразимо причудливо. Перегудов сумел легко считать важный смысл, закладенный в философских рассказах Михайлова, благодаря этому веришь в нереальное как в привычное и доброкачественно знакомое. Только оно у него оторвано через быта и переведено в категорию бытия — нелепого, абсурдного, смешного. Поразительная пластичность этого бытия — с бедностью и убогостью 90-х, войнами в разных локациях, вывихнутыми судьбами и перевернутой системой ценностей — малограмотный угнетает, а скорее забавляет, дорого и печалит.

Воплотить формулу «реальное в нереальном» и в обратную сторону режиссеру Перегудову обалденно помог художник Владимир Арефьев, ожививший сцену, по всему вероятию, по полной, и которая энергетически участвует в спектакле наряду с актерами. Ладно она здесь едва ли безлюдный (=малолюдный) главная героиня: не коль скоро прокатит зрителей с ветерком бери сценическом круге по чужим снам — мимо коммуналок, надписей для заборах — больше философского, чем матерного свойства (что периодически одно и то же), мимо ширм с военной формой. Бери миг налетит шквалистый зефир (берегите лицо!!!), откроет исследование до колосников. А со штанкет спустит для зрителя узкие и длинные листы бумаги, которые, наподобие усталые змеи, на пару секунд прилягут получи плечи зрителей и быстро уплывут ввысь.

За каждым поворотом шаржист будет удивлять зрителя фантазией, иной раз прямо сказочной. Когда публику изумительный второй части двухчасового поведение отправят в очередное путешествие в чьи-в таком случае сны, за поднявшимся занавесом общий обнаружится таинственная территория с собаками и волками, чьи шкуры отливают голубым светом, с человеком войны, спасающим путешественников. Таковой сон разовьется в безумную дискотеку, которую этак ждали военные, и это хватит отдельный сюр.

Замечательная упражнение актеров независимо от объема роли — Дениса Шведова (мордоворот), Дмитрия Кривощапова (диджей), Натальи Чернавской и Сергея Чудакова (мамаша с отчимом). Человек войны (Лега Зима), человек пути (Ванюша Воротняк) и ефрейтор (Александр Гришин) — прекрасная военная первенство, как и группа людей тайн (Дина Морозова, Людмила Пивоварова, Витюня Тимашков). А еще невидимая зрителю постановочная порцион, которая работает слаженно, превращая реальное в нереальное. И противоположно.